Адель делает именно это: временами она, кажется, направляет Ширли Бэсси. И оркестровки хитро повторяют маленькие кусочки других песен Бонда. Я нахожу это очень утешительным.
У этого есть другие вещи, идущие для этого. Это не одна из веселых, простонародных, изящных мелодий Рэнди Ньюмана, выпущенных для последнего фильма Pixar. (Я люблю Ньюмена как певца и автора песен, но его киношные песни вызывают у меня мурашки по коже.) В названии нет слова «сердце», как «Мое сердце будет продолжаться» и «Вы будете в моем сердце», два клеевые песни, которые удручающе выиграли Оскар. Прежде всего, это не Внезапно от Les Miz: я уважаю тот фильм и его популярность, но я никогда не хочу слышать еще одну ноту его музыки снова.
Мне очень нравится Адель - большое сердце, неосознанная личность, потрясающий голос. Она одна из наших. И я могу гарантировать, что ее приемная речь будет более интересной, чем что-либо, что другие соперники могли собрать. Другие могут насмехаться, но я буду болеть за Тоттенхэм Пиаф ночью.
Ни за что, говорит Марк Монахан
Во-первых, давайте сделаем одну вещь прямо: Адель поет свою сочиненную и теперь награжденную Бритой песню Skyfall как ангел. Ее доставка заглавного трека в покоряющий 23-й фильм о Бонде Он такой же богатый, такой жгучий и столь же совершенный, как мы привыкли ожидать от этого удивительного британского певца, и для того, чтобы думать иначе, понадобится человек без души и с двумя ушими из ткани.
Проблема в самой песне. Любые обвинения в формальном или сверхсеместном качестве Skyfall, как правило, были отвергнуты на том основании, что это песня Бонда, что песни Бонда все равно являются формальными, так в чем же проблема?
Проблема в том, что это макушка. Да, Джон Барри помог создать новый и неповторимый «звук» с его оркестром знаменитой мелодии Монти Нормана 007 - большой, роскошной, шелковистой и чванливо-сексуальной - и это выдержало вплоть до финального балла Барри в «Живых дневных светах» 1987 года. Но предположить, что такие высочайшие произведения написания песен, как «Голдфингер», «Ты живешь только дважды» и «Мы все время живем в мире», являются чем-то близким к анаграммам друг друга, - это просто чепуха.
По тому, однако, совсем другое. С одной стороны, это кажется мне совершенно запоминающейся балладой ошеломляющей тупости. С другой стороны, и без предложения воровства со стороны Адель (все искусство имеет тенденцию подсознательно влиять на все остальное искусство в той или иной степени, или, может быть, это просто чистое совпадение), его центральная последовательность аккордов так похожа на хор You Know Мое имя, заглавный трек Криса Корнелла для Casino Royale 2006 года, что если вы измените свой темп, вы сможете петь большую часть одного над другим. (Попробуйте - это работает.)
В любом случае, это, безусловно, фундаментальный двойной провал. Во что бы то ни стало полюбуйтесь пением Адели на Skyfall, наклейте трек на hi-fi на званых обедах, напевайте его в душе, что угодно. И я даже, признаюсь, буду неохотно счастлив за Адель, если она одержит победу в Лос-Анджелесе в воскресенье вечером - она симпатичная фигура, и к тому же всегда приятно видеть, как там лондонцы преуспевают.
Но попытайтесь убедить меня в том, что Skyfall - это в любом случае первоклассный, мелодически захватывающий или отдаленно необычный фрагмент написания песен - или что он находится в пределах легкой досягаемости блеска Джона Барри (который, кстати, никогда не был Оскаром) номинирован на любую из его изумительной музыки Бонда), или «Живи и дай умереть» Пола Маккартни, или «Никто не делает этого лучше» Марвина Хэмлиша - и мне придется вежливо извиниться и отправиться на поиски самой жесткой водки Мартини.
Следите за Телеграфом Фильм на Twitter